На заседаниях исполкома «Выбора России» я неоднократно предлагал определить тактику избирательной кампании только после того, как мы выявим позицию президента. Мы обязаны были понимать, что произойдет после выборов с правительством, значительная часть которого вошла в списки блока.
Я твердил, что нельзя идти на выборы, не сказав стране внятно, в чем мы Ельцина поддерживаем, а где отказываем ему в доверии. Мы не можем с одной стороны демонстрировать к нему лояльность, а с другой — брать на себя ответственность за все непоследовательные решения власти, принятые с участием Ельцина. Но, как я уже сказал, руководство блока меня не поддержало.
Противоречия множились. Давно назревал конфликт из-за «Демократической России». Моя позиция — в этом со мной были солидарны и некоторые другие члены блока такие, как Каспаров, Макаров — заключалась в том, что надо, демонстрируя всяческое уважение к демократическим объединениям, существовавшим до «Выбора», тем не менее признать, что они в значительной степени исчерпали себя.
С другой стороны, вплоть до выборов «Выбор России» не имел разветвленных структур на местах. Где-то «Демократическая Россия» сохранила политический авторитет и была дееспособна. Там она нам помогла в предвыборной черновой работе. Но в ряде регионов она олицетворяла суету кучки малопонятных людям и малопривлекательных деятелей.
В целом «Демократическая Россия» из полезного, мобилизующего на коллективные действия общественного движения превратилась в люмпенскую малореспектабельную массу неуравновешенных личностей. Я считал, что если держать перед глазами серьезную политическую перспективу, то надо создавать собственную партию не на базе «Демократической России». Но были и те, кто не соглашался со мной и полагал, что от «Демократической России» отмежевываться нельзя.
Причины, почему этого нельзя было делать, лежали целиком в плоскости конъюнктуры. Конъюнктурными они оставались и в период избирательной кампании, таковыми они остаются и сейчас.
В самый кульминационный момент формирования блока Гайдар отложил в сторону договоренности, которые мы вырабатывали вместе, и стал брататься с лидерами «Демократической России». А из меня в очередной раз слепили образ жесткого радикала, который демонстрирует прагматизм вместо того, чтобы пойти на компромисс, кого-то уговорить, кого-то убедить и поладить…
Совершенно бесполезной для целей нашего блока была процедура латания дыр, в которую превратилось формирование партийного списка. Под давлением регионов Гайдар шел на компромиссы по кандидатам, по голосам. Каким образом там оказались Емельянов, Бунич? На мой взгляд, надо было добиваться права составлять список самостоятельно и на приличную квоту — не в пять человек, а в тридцать-сорок.
Естественно, надо было уважить право регионов на собственное представительство, но недопустимо было жертвовать ради этого обликом блока.
С этим мы шли на выборы, с этим пришли в Думу. Союзники