Михаил Мизулин
Очень и очень длительное время я не находил для себя ответ на вопрос, возникший у меня достаточно давно. Дело в том, что в начале нулевых годов я оказался с Геннадием Эдуардовичем на одной научной конференции политологов, проходившей тогда в Санкт-Петербурге.
Геннадий Эдуардович выступал на той конференции одним из первых и делился гипотезой и формами работы в рамках проекта «Политософия».
Зал участников конференции не то чтобы не слушал оратора, но точно сказать могу, что не только ничего не понял, но и «холодным питерским молчанием» втихомолку отвернулся от автора проекта. И в этот момент я увидел опустошённое лицо Геннадия Эдуардовича, с трудом сдержавшего тогда собственное разочарование.
Памятуя о том событии, а также в силу своих сил и возможностей поддерживая взгляды Геннадия Эдуардовича и долгие годы присутствуя на политософских вечерах на Садовой, я только сейчас понял то, что же тогда произошло в Питере.
А произошло фундаментальное размежевание Геннадия Эдуардовича и его сторонников с дипломированными политологами по вопросу концептуального представления о том, как мыслить про политику и как этому учить следующие поколения студентов и политиков-практиков.
Моя версия — Геннадий Эдуардович считает, что это надо делать в рамках «политической мудрости», то есть мышления. Современные же политологи считают, что это надо делать в парадигме научного знания, объявляя себя учёными, знающими, как устроено знание и как новое парадигмальное устройство знания «вмонтировать» в научные представления о политике [1].
Согласно последнему подходу в стране строятся политологические образовательные стандарты, утверждённые научно-методическим объединением образовательного министерства, осуществляется набор студентов по специальности «Политология», пишутся и защищаются все виды диссертаций — магистерские, аспирантские, докторские.
К чему это приводит — в моих дальнейших рассуждениях.
1. В апреле 1993 года, ровно 25 лет тому назад, в Ярославском государственном университете имени П. Г. Демидова был подписан учебный план по курсу «Теория социально-политических отношений», специальность «Политология». В то время я был деканом факультета социально-политических наук и заведующим кафедрой с одноименным названием. В этом плане по 5-летнему циклу подготовки были заложены как общегуманитарные дисциплины, так и специальные дисциплины, такие как философия, теория, социология, история, право государства и политики. К специальным дисциплинам относились: технологии власти, принятие политических решений, власть и правосудие, политологическая экспертиза и оргпроектирование и многие другие. Учебный план предусматривал в качестве обязательных учебных процедур прохождение практики в органах статистики, законодательной, судебной и исполнительной власти.
2. Это было время, как сейчас представляется, романтического реализма. Оно впитало в себя многочисленные тексты о политике и политическом процессе, развернувшихся к тому времени в СССР в полномасштабном объёме, начиная как минимум с 1987 года. Стремительно развивались международные контакты с политологическими центрами, колледжами и университетами США, Великобритании, Германии, Швеции. В исследовательском «портфеле деканата» находились многочисленные проекты научных обменов. Региональные органы власти выступали прямыми заказчиками политологических разработок. На базе факультета вырастало многочисленное поколение практических игроков-политиков, ставших политиками российского и международного масштаба. Многие выпускники были востребованы на государственной службе, в науке, бизнесе.
3. Сегодня, с высоты образовательного «взлёта и падения» 2019 года, можно сказать, что никто тогда не предполагал, что институализация и расширение политологического знания не будут синхронизированы с профессиональным стандартом, а именно: образовательный стандарт политологии не будет привязан к профессиональному стандарту руководителей и специалистов, утверждаемых и принятых Министерством труда и социальной защиты Российской Федерации [2].
Иными словами, никто не мыслил тогда ту реальность, которая сложилась сейчас: учебная и научная дисциплина «Политология» существует, а профессиональной сферы с набором соответствующих специалистов в Российской Федерации попросту нет. На практике имеют место профессиональный обман и самообман, в лучшем случае копирующий зарубежный опыт, а в худшем — воспроизводящий квазиполитические процессы, состояния и технологии применительно как к образовательному процессу, так и к политической практике как таковой.
4. В этой ситуации неизбежно появляется запрос на становление не политологического, а политического образования как образования индикативно прикрепляемого не к международным индексам цитирования, международным грантам, симпозиумам и конференциям, а к суверенной политике российского государства. Не случайно первым заказчиком такого проекта становится Министерство обороны Российской Федерации, в начале февраля 2018 года объявившее о воссоздании на всей территории страны Главного военно-политического управления [3].
5. Для избегания ошибок предыдущего образовательного цикла, связанного со становлением и развитием политологического образования, необходимо соблюдать как минимум три базовых условия:
- используя консультативные и законодательные процедуры, в обязательном порядке внести в реестр профессиональных стандартов Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации такую общественную отрасль, как политика. В процессе этой работы полностью станет ясно, что простые «научные знания» — это совсем не то, что нужно действующему политику;
- разработать программу дополнительного профессионального политического образования, привязанную к профессиональному политическому стандарту;
- основным и сквозным предметом современного политического образования должен стать курс «Политическое мышление: технологии и практики» как версия и дополнение Политософского проекта Геннадия Бурбулиса,
- основным потому, что именно данный курс позволит произвести различение политического мышления и НЕ политического, а именно: юридического, экономического, предпринимательского, финансового, социального и культурно-исторического типов мышления;
- сквозным потому, что все сопутствующие дисциплины и практики, в полном объёме позволяющие объективировать политический плацдарм (политическое поле = политический объект) должны быть увязаны с состояниями политического мышления. Только так в конечном счёте можно сформировать политическое мышление, встроенное в суверенную государственную политику и формирующую эффективное политическое действие.
- в целом такая программа восполнит существующий пробел в общей системе компетенций, на которые сориентировано современное образование и современные образовательные учреждения;
- предполагается, что программа будет построена на принципе редукции (сведения многомерно сложного политического поля к одной существенной и принципиально незаменимой единице) всего политического поля как процесса и состояния политического мышления;
- в долгосрочной перспективе реализация программы потребует постоянной методологической верификации применительно к базовым принципам и схемам мыследеятельности, разрабатываемым мыслителями последних двух столетий — школы и учения Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, Х. Арендт, Г. Щедровицкого, А. Пятигорского и многих других;
- в этом будет коренное отличие и конкурентное преимущество программы «Политическое мышление» по сравнению с гипертрофированным дроблением предметного «как бы политического поля» политологическими центрами, институтами и факультетами (вузовское политологическое и дополнительное образование), а также многочисленными спекулятивными курсами и тренингами, организуемыми политическими технологами.
- разработка и тестирование программы современного политического образования должны быть проведены на базе одного научно-методического центра, без искусственных тендеров и аукционов и псевдоинтеллектуальной конкуренции. Тестирование программы обеспечит селекцию носителей политического и квазиполитического мышления – будущих участников проекта.
6. Только после соблюдения этой процедуры можно переходить к её масштабированию с обязательной процедурой мониторинга за ходом её реализации применительно к реальным политическим процессам.
Использованные источники
- Гаман-Голутвина О. В. Преодолевая методологические различия: споры о познании политики в эпоху неопределенности // Политические исследования. 2019. № 5. С. 19–42.
- http://profstandart.rosmintrud.ru/obshchiy-informatsionnyy-blok/natsionalnyy- reestr-professionalnykh-standartov/reestr-professionalnykh-standartov/archive.php
- https://ria.ru/defense_safety/20180205/1513967955.html 5 февраля 2018 года.
P. S. Так и только так, уважаемый Геннадий Эдуардович, «политософский луч света» сможет озарить и осветить «тупиковый тоннель представлений о политике», складывающийся и сложившийся у нас на протяжении последних лет.
С глубоким уважением, Михаил Мизулин, 5 октября 2019 года, Москва
Автор: правообладатель Государственного патента «Государственный форум имени Ярослава Мудрого», кандидат философских наук, доцент.
