12 ноября 2023 года в Баку состоялась презентация книги Геннадия Бурбулиса.
11-15 ноября 2023 г. в Азербайджане состоялась 9-я Бакинская международная книжная выставка. В рамкам программы мероприятий на российском стенде прошла презентация книги Геннадия Бурбулиса «Политософия». Книгу представили первый заместитель генерального директора информационного агентства ТАСС Михаил Гусман и ведущий специалист Фонда «Президентский центр Б. Н. Ельцина» Андрей Марков.
Фото предоставлено АНО «Институт перевода»
Книга Геннадия Бурбулиса «Политософия» (.PDF)
МИХАИЛ ГУСМАН
Имя Геннадия Эдуардовича Бурбулиса значится на обложке этой книги. Но его имя — на знамени страны, которая сегодня называется Российской Федерацией. Потому что именно Геннадий Эдуардович Бурбулис был одним из тех людей, которые вместе с Борисом Николаевичем Ельциным, с другими своими соратниками фактически создавали эту страну. Я сейчас не буду вдаваться в детали процессов, которые происходили в Советском Союзе в середине и конце 1980-х годов. Я не буду сейчас об этом говорить, для этого нет ни времени, да и это требует другого, более подробного, менее шумного разговора. Но факт остается фактом, что на сломе эпох, когда разрушалась та, несомненно, великая, со всеми ее «минусами», со всеми ее трагедиями, со всеми ее сложными перипетиями судьбы, такая великая империя, как Советский Союз, — именно Геннадий Бурбулис и, прежде всего, Борис Николаевич Ельцин были теми людьми, которые смогли создать новую страну. Вот уже прошло тридцать лет, и по этому поводу сняты художественные и документальные фильмы, написаны сотни книг, бόльшая часть из которых критическая, часто в большинстве своем несправедливая. Потому что винить в распаде такой великой империи, как Советская империя, конкретных людей — это самый легкий путь. Всегда существуют самые разнообразные исторические процессы, и мы знаем это из истории распада других империй. Мало кто может себе представить ту ситуацию, которая предстала перед руководителями только что рожденной страны. Новая Россия была нищая, разгромленная экономически, с большими сложностями внешнеполитическими. Собственно, с этими трудностями столкнулись все страны постсоветского пространства. С этими гигантскими проблемами столкнулся в то время и Азербайджан, но я сейчас говорю о России.
Я имел честь лично знать Геннадия Эдуардовича. Он очень любил наш город Баку, он любил Азербайджан, он пользовался уважением в Азербайджане. И так сложилось, что именно здесь, в Баку, он ушел из жизни. В этом есть символика, для меня очень трагическая. Я знал его много лет, имел честь общаться с ним. Я всегда восхищался его, с одной стороны, человеческой глубиной, масштабом его мысли, его глубинным философским пониманием жизни. А с другой стороны — что в наше время бывает крайне редко — он был человеком кристальной порядочности, кристальной чистоты, абсолютным бессребреником, человеком, для которого материальное имело значение не во вторую, не в третью, а неизвестно в какую очередь. Человек, который болел за страну, болел за то, что происходит в мире. Он очень глубоко внутренне переживал все те проблемы, которые видел. Он страдал от того, что не может во всю силу своего мощного темперамента, мощного характера, мощного знания оказать большее позитивное влияние на процессы, которые он видел, со многими из которых он был не согласен. И, конечно, он мог бы внести свой вклад в то, чтобы они шли другим путем. Но я всегда, во все время знания этого человека был просто восхищен его абсолютной, крайне редко встречаемой в жизни человеческой чистотой. Он был, в моем понимании, человеком безупречных личных качеств в отношении ко всему: к жизни, к обстоятельствам, к семье, к политике. Хотя он не был, как и все мы, человеком идеальным. Наверное, были у него и свои проблемы в жизни, и свои недостатки; мне они неизвестны. Но то, что этот человек был нравственным маяком, для меня это очевидно. Поэтому я уверенно могу сказать, что такие люди, как Бурбулис, остаются в истории. Прежде всего, он в истории останется по определению — как один из первых руководителей только что созданной новой страны под названием «Российская Федерация», и свое место в учебниках истории у него будет навсегда. Но мое ощущение и мое предположение и моя вера состоят в том, что объем строчек, которые будут написаны в будущих учебниках истории о России того времени, будет увеличиваться и расширяться. Нам еще предстоит осмыслить то политическое наследие и тот политический подвиг, я бы это так сформулировал, который совершили первые лидеры тогдашней России, среди которых особое, яркое и никем не заменимое место занимал Геннадий Бурбулис.
МОДЕРАТОР
Спасибо, Михаил Соломонович. Действительно, Геннадий Эдуардович в прошлом году ушел из жизни именно здесь, в Баку. Он принимал участие в Бакинском глобальном форуме, и после его завершения, уже перед отлетом в Москву, он умер. Мы работали над этой книгой год, а его помощница, Ольга Георгиевна Свиридова, много лет собирала его интервью, его выступления, и она подготовила их к печати. Он в мае месяце эту книгу прочитал, проект книги, сделал какие-то замечания, но она уже дорабатывала книгу без него. Но там все слова написаны и сказаны исключительно им. Я бы смотрел на эту книгу еще шире, чем сказал Михаил Соломонович. Здесь не только про политический или философский путь. В ней вообще о том, как человеку жить достойно, как говорил Геннадий Эдуардович наедине с собой, в своей семье и в кругу близких, живя в своей стране. На самом деле все эти уровни схожи друг с другом, потому что главное учение Геннадия Эдуардовича — формирование человеческого достоинства. А достоинство подразумевает в себе много чего: и великодушие, и терпение, и дружелюбие, и доброжелательность, и много других человеческих ценностей. У нас есть в России такой дискурс, что достоинство — это не наша, не исконно русская ценность, не русская «скрепа духовная», а что-то западное, чуждое и так далее. Я с этим не согласен, потому что без чувства собственного достоинства просто нельзя никак жить. Мы знаем разные случаи, когда люди в своей семье не могут найти мира и согласия. Эта книга показывает подходы, как достигать этого мира не только между государствами и внутри государства, но и мира в своей семье, мира друг с другом. Потому что иногда накапливаются обиды, и мы, как правило, забываем их обнулять. А Геннадий Эдуардович этому учит в своей книге.
Я хочу Михаилу Соломоновичу задать такой вопрос. Мне посчастливилось, что я работал и с Валерией Новодворской, и с Геннадием Бурбулисом. По взглядам они были абсолютно одинаковы, но только Валерия Ильинична не была никогда во власти и не могла оказать какое-то влияние на то, что происходило в стране, а он смог. Как вы считаете, как это помогает, когда ты находишь компромисс с людьми в достижении каких-либо целей? Валерия Ильинична никогда не могла поступиться принципами и всегда говорила то, что думает. Геннадий Эдуардович очень аккуратно и деликатно, но всегда добивался своих целей. На ваш взгляд, это свойство ему помогало?
МИХАИЛ ГУСМАН
Я по жизни вообще не сторонник каких-либо сравнений, потому что они всегда ущербны. Я всегда говорю о том, что ущербно людей сравнивать во времени, в пространстве, в котором они работают, в обстоятельствах. Я не люблю сравнивать ни людей, ни города, ни страны. В этом смысле я не согласен с классической русской пословицей «все познается в сравнении». На мой взгляд, как раз наоборот: все познается исключительно в индивидуальном изучении каждого человека — отдельно каждой страны, каждого города или каждой книги. Людей нельзя сравнивать так же, как нельзя сравнивать книги. Для меня это всегда неточный подход.
МОДЕРАТОР
Я немного переформулирую. В фильме, который мы сейчас смотрели, был такой эпизод. Когда его на выборах спрашивают — Геннадий Эдуардович, зачем вы идёте в политику, неужели кроме вас никто не сможет что-то сделать? — он отвечает, в 1989 году: я иду на выборы только для того, чтобы разрушить эту зацентрализованную систему.
МИХАИЛ ГУСМАН
Я понимаю. Это всё очень индивидуально. Геннадий Эдуардович был человеком профессионального склада. Он был человек решительный, бескомпромиссный, с характером бойца, он решительно шёл на баррикады. Упомянутая вами Валерия Ильинична была ещё более радикальна. Говорят: «Политика — это искусство компромисса». Не я придумал эту фразу. Не существует политики бескомпромиссной: она не может существовать просто потому, что само это явление — политика — требует поиска решений, требует компромиссов. Сегодня с нами нет Геннадия Эдуардовича; мы только начинаем осмысливать его политическое наследство. Может, одна из его трагедий как политика была именно в том, что для него очень мучительны были компромиссы, на которые приходилось идти. Очень трудно ему было на это идти. И, может быть, столь недолгий его срок пребывания на вершине власти был связан именно с тем, что его нравственные, самые высокие человеческие качества входили в противоречие с самим понятием «политика». И в этом плане, конечно, трагическая с ним случилась судьба, потому что он для новой России очень высоко поднял планку нравственных, культурных, этических принципов подхода к политике. К этому очень мало кто готов среди политиков. С другой стороны, сама политика как таковая — то, что называется в обиходе «реал-политик», — она сам по себе другая. К сожалению, это так. Именно — к сожалению, потому что всем нам хотелось бы, чтобы в политике и у политиков было больше нравственности, больше открытости, больше принципиальности. Но, к сожалению, это случается крайне редко, а в мировой политике вообще почти не встречается.
МОДЕРАТОР
Если мы обратим внимание на слово «политософия», мы прочитаем там два слова. «София» — это мудрость: политическая мудрость, если расшифровать. И мудрость Геннадия Бурбулиса как раз заключалась, на мой взгляд, именно в поиске дипломатических путей решения любых конфликтов. Сегодня, в 2023 году, мы видим, как мир перегрет разными событиями. На ваш взгляд, Михаил Соломонович, куда делась мода на миролюбие на планете Земля?
МИХАИЛ ГУСМАН
Вы использовали слово «мода». К сожалению, это слово очень точное, потому что политическое развитие в мире волнообразно. И те люди, которые интересуются историей, которые интересуются развитием политических процессов, легко могут увидеть, как в разные периоды в мире, если взять только двадцатый век и начало двадцать первого века, меняется мировое пространство, как вы верно сформулировали, перегревается напряжение в мире. Тому есть десятки причин. Именно эти причины и приводят к военным конфликтам. И сегодня в мире в огромном количестве мест уже есть разгоревшиеся конфликты. Есть места, где уже всё на грани взрыва, и которые только внешне кажутся спокойными. Тут очень много причин, бόльшая часть которых (это вопрос, наверное, философский) находится в сущности самого человека. Они — в том, что в обществе по разным причинам накапливается негативная энергия, накапливается раздражение в разных странах, связанное с экономическими сложностями, с политическими обстоятельствами, которая приводит в итоге иногда к небольшим военным сполохам, а иногда и к большим и кровавым конфликтам, каждый из которых можно рассматривать отдельно. Но у меня складывается впечатление, что ныне наш мир совершенно не тот, который был еще тридцать лет тому назад. И я боюсь, что этот процесс опасного (я еще мягко сказал) развития для мира находится еще в самом начале. У меня есть большие опасения насчет того, что нас ждет в самом недалеком будущем. Нас — я имею в виду человечество в целом. Я опасаюсь, что и ту землю, на которой мы сейчас благословенно находимся, и весь мир в целом ждут страшные потрясения. Это, к сожалению, мое ощущение. Мой прогноз такой.
МОДЕРАТОР
Что, на ваш взгляд, необходимо сделать, чтобы эта политическая мудрость, о которой писал Геннадий Бурбулис, вновь вошла в моду? Что должно произойти, чтобы это случилось?
МИХАИЛ ГУСМАН
Я боюсь, что я сейчас скажу то, что не понравится никому в этой аудитории, и мне самому это не нравится. Самым миролюбивым человечество, если смотреть на его историю, становится после того как происходят большие войны. Вот тогда мир успокаивается, зализывает раны и начинает искать компромисс. Так продолжается примерно пятьдесят-семьдесят или чуть больше лет. Проходит несколько поколений, люди забывают о трагедии прошедшей большой войны и начинают опять совсем по-другому видеть будущее, не видят опасностей — и в итоге мир становится перед опасностью новой большой войны.
Я вам приведу пример.
Недавно, в 2019 году, я делал фильм о великом советском дипломате Анатолии Федоровиче Добрынине, который двадцать четыре года был послом Советского Союза в Соединенных Штатах Америки. Вскоре после того как он туда приехал — это был 1962 год — начался так называемый «Карибский кризис». Тогда Советский Союз и Соединенные Штаты Америки в прямом смысле слова оказались на грани войны. Это было связано с размещением советских ракет на Кубе — и так далее. И была парадоксальная ситуация: когда ни глава Советского Союза, советского правительства Никита Сергеевич Хрущев, ни американский президент Джон Кеннеди (оба фронтовики, оба прошли войну: Кеннеди был на войне, Хрущев прошел всю войну) — они абсолютно не хотели новой войны. Они, казалось бы, делали все от них лично зависящее, чтобы мир не скатился к ядерной катастрофе. Но этому способствовал целый ряд объективных (или — псевдообъективных) обстоятельств: сторонники жесткой линии с обеих сторон в военных кругах и в невоенных кругах — и так далее. Я, когда делал фильм, разговаривал с несколькими десятками людей: и с бывшими советскими генералами и маршалами, и с американскими политиками и генералами. И, казалось бы, вроде бы никто не хотел войны, а война надвигалась семимильными шагами. И буквально за несколько часов до неминуемой катастрофы в разговоре Добрынина и Роберта Кеннеди, брата президента, который был главным переговорщиком с американской стороны, удалось найти решение. Фактически случайно был найден тот самый компромисс, который отодвинул две страны от пропасти новой катастрофической войны, ядерной войны. Это сейчас можно анализировать, и изучать, и обсуждать, а в тот момент это выглядело неотвратимо. Сегодня мы об этом можем говорить, уже зная всю эту историю. Поэтому иногда политичные процессы, к нашему глубокому всеобщему сожалению, развиваются по тем схемам, на которые мы, простые люди, не можем повлиять. Это очень сложная тема. Я в данном случае возвращаюсь к названию книги Геннадия Эдуардовича «Политософия», потому что этой «софии» как раз и не хватает для «полито».
МОДЕРАТОР
Спасибо, Михаил Соломонович. Вот Геннадий Эдуардович часто сравнивал. «То, что написано в российской Конституции или во Всемирной декларации прав человека, — говорил, — читаешь как будто молитву». И здесь рядом звучит такая музыка, и мы с вами говорим о таких серьезных вещах и как будто тоже поем песни…
МИХАИЛ ГУСМАН
Тут, мне кажется, все намного сложнее, потому что человеческой природе свойственно надеяться на лучшее. Вот буквально недавно — неделю назад — я здесь же, в Баку, участвовал в одной дискуссии, связанной с искусственным интеллектом и перспективами его развития. У меня сложилось такое впечатление, разговаривая с коллегами, достаточно молодыми людьми, что они создают новую религию. У них такое ощущение, что придет этот искусственный интеллект — и это будет всем во благо. Он всех убережет от ошибок в самых разных сферах, от политики до быта. Я придерживаюсь прямо противоположной точки зрения, потому что я считаю, что искусственный интеллект без контроля человека, без жесткого пригляда человека за его развитием может принести нам больше бед, чем блага. Я почему это упомянул? Потому, что природа человека трагична. Человек с первого дня своего появления на свет обречен на уход из этой жизни. Это так создано Всевышним. Можно быть религиозным или нерелигиозным, верующим или неверующим, но это так. И поэтому именно это должно предопределять ответственность человека за период своей жизни перед будущим. Как правило, это сводится к ответственности людей, в лучшем случае, за своих детей, за своих близких. Но не надо забывать, что человек в этом же смысле слова несет ответственность и перед каждым. И даже самый простой человек несет в период своей жизни ответственность перед всем человечеством — как он провел эту жизнь и какой он, пусть скромный, вклад внес в развитие мира, в развитие человечества — своей самореализацией, своими поступками, своей деятельностью.
Мы знаем примеры, когда некоторые люди своими поступками взрывали все человечество. Я часто провожу такой пример.
Если почитать газеты мировые — европейские, российские — за май-июнь 1914 года, ничего страшного обнаружить невозможно. Так, легкая перебранка между разными правительствами. И вот наступает тот июньский день, когда эрцгерцог Франц Фердинанд приезжает в Сараево. Ничто не предвещало трагедии. На него готовилось покушение, потом его отменили. И вот уже после того, как покушение отменили, один из тех, кто должен был стать киллером, больной чахоткой, туберкулезный больной молодой студент Гаврило Принцип сидел себе в кафе, пил кофе. И вот он увидел в окно, что через мост проезжает эрцгерцог Франц Фердинанд со своей беременной женой-герцогиней. Он выскакивает, стреляет в эрцгерцога, стреляет в эту беременную женщину — они погибают. И начинается Первая мировая война. Двадцать миллионов погибших и раненых людей — это всего лишь от этого покушения, результат этого поступка. Кто-то скажет: все равно бы эта Первая мировая война рано или поздно началась. Да, может быть, рано или поздно началась. А может быть, и не началась. Но именно этот поступок — конкретного больного молодого студента, именно этот террористический акт — взорвал мир. Сейчас по этому поводу написаны тысячи книг, сняты десятки фильмов, но до сих пор в наших головах все равно не укладывается, почему это произошло. Двадцать миллионов человек погибло и было искалечено в Первой мировой войне. И добавьте потом, что Вторая мировая война — это прямое следствие Первой мировой войны.
Чтобы все это осмыслить, нужны философы — такие, Геннадий Бурбулис. Но, к сожалению, их не слышат. Как тогда люди не слышали Бурбулиса, так они не слышат и сегодня. Об этом страшно говорить, но мы — как люди, живущие сегодня на Земле, — должны это понимать.
